Наталия Кузьма

Понятие «абсолютный слух» в среде современного обывателя, музыканта-любителя и большинства преподавателей теоретических музыкальных дисциплин граничит с понятием гениальности и совершенной музыкальной одаренности [1]. Бытует даже мнение, что если у ребенка не обнаружился абсолютный слух на первых годах обучения, то из него музыкант не получится, а если он к тому же еще и ноту «не чисто спел», то может навсегда расстаться с музыкальной школой. Поэтому уже на ранних стадиях развития (от года до пяти лет), у ребенка начинают формировать эту «уникальную» способность различными методами и методиками. Однако все они напоминают малокомпетентные охлопсихологические программы по развитию (или коррекции) памяти, в данном случае слуховой, и похожи на обучение буквам алфавита, причем названия семи нот и их звучание, абсолютно вне всякой логической связи, запоминаются ребенком гораздо быстрее, чем алфавит (примерно за полгода или год). Вот пример методики психолога Вина Венгера [3, 20]:
«1. Поставьте ребенка спиной к клавиатуре фортепиано.
2. Нажимайте на клавиши и одновременно произносите названия нот.
3.После того, как ребенок услышал ноту, которую вы сыграли, он должен «пробежаться» по клавиатуре и попробовать с первой попытки отыскать ее…
4. Перед каждым занятием устанавливайте на подставке для нот табличку размером примерно 8 х15 см с записью основных тактов. Нота, которую вы собираетесь озвучить, должна быть четко выделена на табличке… Возможно, у вашего малыша уйдет несколько недель на то, чтобы установить взаимосвязь таблички со звучащей нотой. И только когда он спросит, кратко объясните, что к чему».

Кстати, точно также можно запоминать и название цифр, вот только зачем? Может быть, чтобы воспитать нового В. Лобачевского или С. Ковалевскую?
Американские ученые даже поставили себе задачу найти ген абсолютного слуха в ближайшие пять лет, чтобы облегчить жизнь музыкантам с относительным слухом, которые, по их мнению, слишком много усилий тратят на определение высоты ноты, сравнивая ее с заданным звуком, создавая мало шедевров в последнее время. Но является ли ген абсолютного слуха на самом деле источником гениальности музыканта или источник проблем упадка музыкальной культуры нужно поискать в другом месте, к примеру, в насаждении массовой культуры и ее способности к манипулированию сознанием?
В профессиональной среде музыкантов, выдающихся музыкантов-исполнителей, дирижеров и композиторов об абсолютном слухе не говорят вообще. В лучшем случае объяснят, что такое музыкальный слух. Большинство из этой когорты не обладают абсолютным слухом (в среднем 90%). Достаточно перечислить таких композиторов, как Р.Шуман, Р.Вагнер, П.Чайковский, А.Скрябин, Э.Григ, Дж. Мейербер.
Имеет ли какое-либо отношение абсолютный слух к музыкальным способностям? Или, другими словами, стоит ли искать черную кошку в темной комнате, если ее там нет? Определим основные понятия, которыми мы будем пользоваться в дальнейшем.
Слух в более широком смысле слова – это способность воспринимать звуки и ориентироваться по ним в окружающей среде, т.е. возможность воспринимать колебания плотности различных сред.
Понятие «музыкальный слух» к слуху как таковому, что удивительно, никакого отношения не имеет. Музыкальный слух – это способность воспринимать, представлять различные отношения, функциональные связи между звуками и осмысливать музыкальные впечатления, т.е. включает в себя две главные операции мышления – анализ и синтез! Слово «слух» в данном случае не играет своей определяющей роли, а выступает в роли метафоры к более широкому понятию музыкального мышления. Пользуясь аналогией, можно вывести понятие английского слуха для английской речи или французского слуха для французской речи и т.д.
Слух относительный – способность осознавать и воспринимать ладотональные связи звуков. Музыкант с хорошо развитым ладово-гармоническим чувством способен в ладотональности определить название любого звука. Но, самое главное, ладотональные связи пронизывают все музыкальное произведение, что и делает для него произведением искусства целостным. Относительный слух, таким образом, является органической частью музыкального мышления, помогая осуществлять операцию синтеза.
Абсолютный слух – это память на высоту звуков. Человек с абсолютным слухом может мгновенно в любой момент времени сказать, что за звук ему сыграли. Он просто помнит высоту звука и даже может воспроизвести его подобно граммофону, то есть с помощью механической памяти. Преподаватели сольфеджио в музыкальных школах таких детей очень ценят за «правильное» и быстрое записывание музыкального диктанта и угадывание звуков в долю секунды. Такие ученики сразу попадают в разряд отличников (несмотря на большие пропуски уроков, звуки они всегда отгадают), а преподаватели – в разряд выдающихся педагогов (им удалось «воспитать абсолютника»). Можно, конечно, позавидовать обладателям абсолютного слуха и научиться угадывать звуки (не боги горшки обжигают), но попытки слушать музыку, петь или записывать мелодию отдельными звуками без связи между ними, больше всего напоминают чтение книги сквозь отверстие в картоне размером в букву. И прочитаешь не то, и головную боль заработаешь.
Итак, из определения абсолютного слуха следует, что – это даже не способность понимать музыку, это просто вид памяти на конкретные звуки. То же самое можно сказать о памяти на цвет и различные его сочетания, о памяти на запахи и вкусовые ощущения. Видимо, следует вести речь об особой способности к дифференциации того материала, с которым имеет дело конкретный человек, о превалировании в его мыслительном процессе операции анализа. Но данная способность никак не может являться специальной музыкальной способностью. Проявляясь в музыкальной деятельности, она создает известные трудности для музыканта. Например, при транспонировании знакомого музыкального произведения из одной тональности в другую, при написании и чтении партитур с транспонирующими инструментами, при энгармонизме как отдельных звуков, звуковых комплексов, так и тональностей, при восприятии музыки, записанной на магнитофонную ленту при изменении даже незначительно скорости прохождения ленты. Но самая большая сложность в деятельности музыканта с абсолютным слухом – трудность комплексного восприятия ладотональных структур. При проигрывании ему любого интервала или аккорда, например кварты, он сразу скажет названия звуков, а только потом, сосчитав ступени и определив, что их четыре, ответит, что это кварта. Музыканты без абсолютного слуха сразу слышат весь звуковой комплекс кварты, ее краску и характеристику.
Мы предположили, что абсолютный слух, как специфическая способность к дифференциации, является проявлением стилевых особенностей мышления человека и служит довольно устойчивой характеристикой индивидуальности. Для нашего исследования представляет значительный интерес вопрос о том, как происходит мыслительный процесс у музыканта с абсолютным слухом. Каким представляется «образ мира» у представителей данной профессии.
Для диагностики когнитивного стиля был использован тест Г.А.Берулава "Диффереициальность - интегральность" ("ДИ") [2], характеризующий индивидуальные особенности понимания, который относится к категории проективных методик и допускает разнообразие всевозможных ответов. Тест "ДИ" состоит из 15 сюжетных картин, при предъявлении каждой из которых испытуемому надо ответить на вопрос "Что изображено на картинке?"
Исследование проводилось на базе Государственной музыкальной школы № 1 г.Севастополя. Было исследовано 22 испытуемых, из которых 11 человек - с абсолютным слухом, куда вошли преподаватели и учащиеся школы (из 600 учащихся и преподавателей) и 11 человек – с относительным слухом (также преподаватели и учащиеся.)
Проведенное исследование показало, что у всех испытуемых с абсолютным слухом сформирован устойчивый дифференциальный стиль (Д – от 73 до 100%). В контрольной группе у испытуемых с ладотональным слухом устойчиво сформирован интегральный стиль (от 93 до 100%).
Дифференциальный стиль мышления музыкантов с абсолютным слухом отличается структурированием ситуации посредством нескольких объектов или фрагментов. Все понятия, которые при этом использовались, носили конкретный характер. На картинках в большинстве случаев выделялись несущественные для общего смысла предметы, находились совершенно незначительные детали. При каждом предъявлении картинки испытуемый сначала долго рассматривал ее (латентный период продлевался в некоторых случаях до 25 секунд), затем следовали слова «не знаю…», после которых шло перечисление несущественных деталей. Общий смысл картинки назывался в среднем в двух случаях из пятнадцати, в остальных – вообще не назывался.
Вот пример описания одной из картинок.
1. Абсолютный слух, преподаватель.
Не знаю, как определить… там капают, убирают, а там вот цветы. Одновременно и лаванда, и бархотки, и ива, и береза, и озеро. Даже не могу сказать. А там вот лебеди плавают.
2. Относительный слух, ученик 6 класса.
Садоводство.
Наблюдения за испытуемыми с абсолютным слухом показывают проявление данной индивидуальной особенности в стиле общения. При поверхностном рассмотрении, это довольно общительные люди, но жесты, мимика, напряженный корпус тела сразу наталкивают на мысль о проблемах в общении, которые компенсируются излишним речевым потоком. Любое пустое пространство (в данном случае звуковое) должно быть заполнено! – вот «девиз» человека с абсолютным слухом или человека с дифференциальным стилем мышления. «Абсолютник» с вами будет говорить «обо всем и ни о чем», либо об одном и том же, делая акцент на различные детали, как будто он боится, что вы его не поймете. Любая незначительная деталь может сыграть огромную роль в восприятии собеседника, так как само понятие «целостность» для него является космическим.
«Антицелостность» людей с дифференциальным стилем мышления легко заметить даже в том, как они одеваются. При кажущейся индивидуальности, в стиле одежды у них просматривается один общий признак – эклектичность. Это не означает отсутствие вкуса у лиц с дифференциальным стилем мышления, именно дифференциация при подборе одежды создает ощущение эклектичности.
Обладая хорошо развитой памятью, «абсолютники» могут владеть большим запасом энциклопедических знаний, помнить обилие формул, высказываний различных ученых, поэтов, музыкантов и склонны к цитированию. Однако синтезирование полученных знаний представляет для них большие трудности, особенно, если попросить «абсолютника» высказать к цитированному ими материалу свое отношение. Таких людей можно встретить не только среди музыкантов, так как «абсолютный слух» является одним из проявлений стиля мышления, в данном случае дифференциального.
Анализ и синтез, как основные операции процесса мышления, неразрывно переходят друг в друга и способствуют адекватному познанию объектов внешнего мира. Индивидуальные особенности процесса мышления могут обнаруживаться в преобладании какой-либо одной из данных операций. При этом речь идет лишь об относительном преобладании одной из сторон мыслительной деятельности. По мнению С.Л.Рубинштейна «анализ без синтеза порочен» [6,325]. При использовании анализа без синтеза происходит механистическое сведение целого к сумме частей.
Что же происходит с развитием музыкального мышления ребенка, имеющего предпосылки к дифференциальному стилю мышления? У такого ребенка появляется вероятность проявления абсолютного слуха и, вместе с этим, начинает осложняться развитие ладово-гармонического слуха, который является первоосновой развития музыкального мышления (как тонального, так и атонального) и, одновременно с этим, ученик попадает в разряд «гениальных» детей. По мнению многих преподавателей, он уже не нуждается в совершенствовании музыкального слуха и музыкального мышления в целом.
Эксперименты, проведенные нами в Государственной музыкальной школе № 1 г. Севастополя, подтверждают нашу позицию[4]. У детей, обладающих абсолютным слухом, механизмом осмысления событий звучащей музыкальной ткани является смена модальностей. Звуковысотная расчлененность музыкальной ткани затрудняет восприятие целостного образа музыкального произведения, становится помехой на пути к пониманию интонационной сферы музыкального произведения. Установка здесь играет решающую роль, так как при наличии установки нет необходимости в данном механизме перевода. У детей, не обладающих абсолютным слухом, механизмом осмысления интонационной сферы произведения является рефлексия чувственных переживаний, выраженная в свернутой речи. Установка в данном случае не играет решающей роли. Дети с относительным слухом менее подвержены установке.
Исходя из особенностей детей с абсолютным слухом, следует больше внимания уделять развитию у них ладово-гармонического слуха, не делая акцент на проявившуюся способность механического угадывания названия звуков. На уроках сольфеджио – использовать транспонирование номеров сольфеджио, энгармонизм в различных видах, записывать музыкальные диктанты в других тональностях, отличных от исполняемых педагогом на инструменте. На уроках музыкальной литературы – слушать как можно больше непрограммных произведений (которые не имеют названий). На уроках по специальному и (или) дополнительному инструменту использовать транспонирование при чтении «с листа», обращать больше внимание на целостный образ музыкального произведения, его интонационную сферу.
Все это ведет к развитию восприятия всего ладотонального музыкального комплекса как единого целого – пантональности [7], а музыкального произведения в данной системе - как художественного, играющего своей многозначностью, символа.

Источник: http://www.pcmusic.ru/psikhologiyaabsolyutnyi-slukh-kak-ne-muzykalnaya-sposobnost